missio
персоналии
события
сми о нас
исследования
проекты
издательство
образовательная программа
статьи
рефераты
ссылки
связаться
команда
сотрудничать
 Анна Ландер "Метаморфозы другого"М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2002, 169 с.В малой серии фонда «Прагматики культуры» появилась очередная свеженькая книжка «Добро пожаловать в пустыню реального» Славоя Жижека, берущая точкой измерения — как стало нынче принято — теракты 11 сентября. Книжка, в общем, любопытная, но с определенными издержками. Об этом переломе — 11.09 — об этой точке отсчета, о причинах и возможных последствиях произошедшего так много говорится (и по большей части политизированного пустословия), что ухо уже теряет чуткость к подобным речам. Но не высказаться нельзя. И каждый, кто высказывается — Жижек не исключение, — всегда отмечает, что претендующий именоваться интеллектуалом обязан обозначить свою позицию. Но эта позиция всегда должна быть вне того, что уже «осваивается идеологией», иначе интеллектуал перестает быть интеллектуалом и становится идеологом. А «первейшая обязанность прогрессивного интеллектуала», по мнению Жижека, «не участвовать во вражеской борьбе». В этом случае самое удобное и правильное настаивать на том, что твоя позиция уже до всего случившегося была правильной и предвидела — явно или латентно — произошедшее. Этому алгоритму следует, пожалуй, большинство .высказывающихся на тему. В определении своей позиции Жижек остается совершенно узнаваемым по ссылкам и конструируемым аппозициям: критика Хабермаса и апелляции к Лака-ну, философия Гегеля и Ницше, высказывания Альтюссера. Реальное и идеологический фан-тазм, желание и счастье… Поэтому можно, конечно, говорить о том, что Жижек попросту использует ситуацию для укрепления собственных позиций или, исходя из них, приспосабливается к ситуации. Но это было бы слишком просто и неверно. Нужно понимать ситуацию, в которой Жижек «переговаривает» сказанное. И может быть, главный вопрос, то здесь, то там проскальзывающий в книжке: а изменилась ли ситуация после 11 сентября? или мы уже давно в ней находимся, а все происходящее — лишь ее злокачественный отросток? И, как и Деррида, он призывает не искать виноватых и оправдывать невиновных. Здесь «невиновным не остался никто». Книга состоит из пяти эссе, в каждом из которых осуществляется попытка объективировать и осмыслить один из аспектов существующей ситуации и найти ему внутреннюю оппозицию. Эдакое практическое постсовременное гегельянство. Утверждение реального — отречение от реального — эффект реальности… Современный Запад дематериализован и лишен «материальной инертности реальной жизни». У современной абстракции западного монетарного мира с его удовольствиями и системой вещей есть оппозиция в виде реальной боли и нищеты третьего мира. И эта реальность последнего вторгается в иллюзорную реальность осуществленной американской мечты. Рушатся башни — символы «изолированной искусственной вселенной». Оказывается, что боль — это по-настоящему. Но Запад боится обнажившейся реальности. СМИ не репрезентируют ее с той же откровенностью, с которой готовы показывать боль в Другом, Реальном мире: Африке, Азии, Косово… Только на фоне границы между этими двумя мирами можно найти смысл и причины бомбардировок 11 сентября. Единственная возможность их осмыслить состоит в том, чтобы «рассматривать эти события в контексте антагонизмов глобального капитализма» и ни в коем случае как войну цивилизаций. Враг системы порожден самой системой. Является ее избытком, ее активной издержкой. Поэтому нельзя определенно выбрать, на чьей ты стороне: ибо стороны обратимы, как на ленте Мебиуса. Понять, что же происходит, — значит распознать Другого. Найти противоположность и во взаимодействии изменить ситуацию. Проблема Другого — всегда важная для Жижека — тут снова акцентируется, превращаясь в проблему «Когда Другой становится Врагом, а когда — ближним? И кто враг, а кто нет в безсубъектном мире?» Homo suckеr"ы и homo sacer"ы населяют мир. Одни лишены всего, другим дозволено почти все — таков механизм системы. Но лишенность и дозволенность маркированы очень размыто. По идее и те и другие обладают равными правами. Но вот только для одних это — права человека, а для других — права гражданина. А это, как вы понимаете, две большие разницы. Главный смысл (простите за топорность выводов): субъект исчез в тех обществах, где дематериализовалась материальность. Там, где есть возможность иметь все (кроме самой реальной жизни), пропадает субъективность, поскольку невозможно желание. Возродить субъекта может только Дело, реальное Большое Дело, направленное на то, чтобы того, что произошло 11 сентября, не могло бы больше случиться нигде в мире. Но возможно ли это? Нет, пока не появится осознание возможности реального сопротивления власти и ее идеологии. Ибо пока сопротивление состоит лишь в «поэтике рассеянной маргинальной сексуальной, этнической »множественности« стилей жизни», оказывающейся фактически нормой, включенной в систему власти (и удобной ей). Это сопротивление фактически является «главным препятствием для появления такого дискурса, который действительно поставил бы под вопрос господствующие отношения». Правда, тут Жижек оговаривает, не сводится ли это к социализму?.. Но в любом случае Субъект проверяется «на деле». Что это за дело — не вполне ясно. Поскольку и революций, и тоталитарных режимов хочется избежать, и понятно, что так жить нельзя… То бишь все опять возвращается к основным вопросам русской литературной классики. И, как обычно, определенного ответа не находится. (НГ-EXLIBRIS. — № 39 (250). — 31 октября 2002 г.)
|
Комментарии:к данной статье нет комментариев |
