missio
персоналии
события
сми о нас
исследования
проекты
издательство
образовательная программа
статьи
рефераты
ссылки
связаться
команда
сотрудничать
 Михаил Ремизов «Миф» и «реальность»Впервые опубликованы пять новых эссе Жижека (издание осуществлено фондом «Прагматика культуры»), впервые — и сразу на русском. Текст носит название: «Добро пожаловать в пустыню реального!». Это еще одна хорошая книжка о том, как миф и «фантазм» соучаствуют в формировании общественной «реальности». Тема для словенца в высшей степени не нова, нов только иллюстративный материал. Речь, разумеется, о взрывах 11-го сентября, предстающих результатом своеобразной «страсти Реального» в мире, который стал ощущаться многими его обитателями как ненатуральный, бесплотный, лишенный подлинности. Сходу ясно, что жижековский диагноз и весь анализ, который ему сопутствует, задан на совершенно конкретной ситуации: социально-психологической и культурной ситуации западного обывателя. Чтение книги дает в этом смысле достаточно резонов, подкрепляющих исходную (для меня) убежденность: событие 11-го сентября является внутренним событием западной культуры, значимым для нас лишь постольку, поскольку мы привыкли определять себя через посредство Другого в лице «Запада». Но что касается самого феномена «страсти Реального», то к российскому обществу он имеет, очевидно, не менее прямое отношение.Не случайно, для значительного большинства тех, кто жил в 90-е (верша судьбу этих лет или претерпевая ее), было естественно воспринимать всю окружающую общественную действительность как что-то не вполне настоящее, слишком абсурдное и аморфное, лишенное безоговорочного статуса «реальности». Предпосылки этого эффекта совершенно иные, чем в случае воссоздаваемого Жижеком контекста 11-го сентября, иным является и объект «страсти Реального»: западному обывателю, попавшему в упорядоченный, но «виртуализованный» и обезопашенный мир, он грезился в образе катастрофы; русскому обывателю, заброшенному внутри «смуты», он грезился в образе власти. «Феномен Путина», которому вчера не в первый и, судя по всему, не последний раз было посвящено заседание «Гражданских дебатов», стоит внимания ровно в той мере, в какой служит пониманию этого более устойчивого и сокровенного «феномена русской власти» — которая, по выражению одного из участников, «остается одной из самых опасных вещей на свете». Поскольку в сравнительно-историческом плане никакой особой жестокости «русской власти» мы не обнаружим (даже на европейском фоне), слово «опасный» здесь следовало бы воспринять в каком-то специальном смысле. Именно, как квинтэссенцию слова «реальный». Есть основания полагать, что кристаллизованный образ власти является в нашей политической культуре системным залогом (в каком-то смысле, источником) реальности, весомости всего окружающего общественного ландшафта. Общество видит себя самое как бы по принципу обратной перспективы — исходя из (воображаемого) взгляда «власти». В этом смысле «миф о Путине» можно считать именно тем (оптическим) звеном, которого не хватало постсоветскому обществу для того, чтобы чувствовать себя воплощенным. Или, говоря конкретнее, тем звеном, которого не хватало «ельцинизму» для того, чтобы заявить о себе как о — плохой или хорошей, но состоявшейся — реальности. (Для этого, разумеется, было необходимо устранить «отдельные несуразности» режима — одной из которых был сам Ельцин — при сохранении «его парадигмы», о чем во время дискуссии говорил Пушков.) Отсюда вытекают серьезные идеологические последствия. Легитимизировав себя под знаком «реальности» (через посредство мифа о «возвращении власти»), субъекты постсоветского уклада получили возможность потребовать с собой считаться — уже не только в тактико-игровой, но и в исторической перспективе. То есть, получили возможность ввести в игру — комплекс политического консерватизма (в его охранительной версии). О его активизации свидетельствуют и некоторые социологические исследования (см., напр., Леонтий Бызов, «Социокультурная трансформация российского общества и формирование неоконсервативной идентичности»), фиксирующие (среди растущего слоя людей) тенденцию воспринимать итоги прошедшего десятилетия как состоявшуюся реальность, на базе которой возможны «преемственность» и «развитие». Очевидно, именно это качественно отличает положение «Единой России» от положения предыдущих, знакомых по ельцинской эпохе, «партий власти»: по меньшей мере, ее консервативная риторика (пока лишь потенциальная) имеет шансы не повторить опыт НДР с младшим Рыжковым, чей «правильный», европейски стилизованный консерватизм смотрелся совершенно абсурдистски на фоне спонтанно-«апокалиптических» ожиданий времен «позднего Ельцина». Ведь это поистине акробатика: быть реалистом там, где повреждена «инстанция реального», быть центристом там, где налицо патологическая разбалансировка. Михаил Ремизов. «Миф» и «реальность» [http://www.kreml.org/experts//1034067675/] Кремль.org
|
Комментарии:к данной статье нет комментариев |
