missio
персоналии
события
сми о нас
исследования
проекты
издательство
образовательная программа
статьи
рефераты
ссылки
связаться
команда
сотрудничать
 "Радио России"Корреспондент: Пожалуйста, представьтесь нашим радиослушателям. : Александр Борисович, профессор Государственного Университета — Высшей Школы Экономики. Президент фонда «Прагматика культуры». Корреспондент: В одной газете прошла информация о том, что кинотеатры будут платить зрителям за плохие фильмы. Хотелось бы из первых уст услышать правду. : Не пугайте кинобизнес. На его доходы никто не покушается. В ходе эксперимента компенсация производится из других источников. Корреспондент: Александр Борисович, расскажите, пожалуйста, о том эксперименте, о котором сообщили средства массовой информации. Что это такое? : Мы проводим эксперимент в кинотеатрах Москвы. Его цель — показать направление, в котором должны меняться правила расчетов на культурных рынках. В частности, на рынках кино. Выглядит это так. Зрителю, пришедшему в кинотеатр, кратко объясняются условия эксперимента и выдается конверт, в котором помещены пять банкнот по десять рублей каждая. Зрителю предлагается после того, как он посмотрит фильм, выразить свое отношение к проведенному времени следующим оригинальным образом. Он может забрать из конверта сумму от нуля до 50 рублей, если впечатление плохое либо доложить из своего кармана в конверт сумму в этих же пределах — от 0 до 50 рублей, если хорошее. Тем самым зрителям предоставляется возможность выразить свое результирующее впечатление о кино. Отсутствие такой возможности у зрителей и, вообще, у всех непрофессиональных участников поля культуры — очень важная и неудачная черта рынков культуры. На многих из этих рынков зритель никак не может сигнализировать о том, понравилось ему или нет. Специфика культурных благ в их неповторяемости, а заранее их качество неизвестно. Вот и получается, что в тот момент, когда истинные качества произведения искусства ясны, этим ценным опытом уже не с кем поделиться и его никак нельзя использовать для блага других людей. Мною предлагается система, которая позволит установить обратную связь культурного потребления с производством. Обратите внимание на один удивительный и трудно объяснимый факт: все цены на билеты в кино одинаковы. То же можно сказать и о музыкальных записях и видеофильмах, отчасти и о книгах. По существу это значит, что сами профессиональные участники рынка не берут на себя в силу целого ряда причин заботу о дифференциации продуктов по качеству. На обычных рынках тоже так бывает — не все компоненты качества находят отражение в цене. Но в культуре положение особенное. Самая главная компонента качества — основное содержание — никак не отражена в цене. Зритель приходит в кино, предвкушая хороший фильм. Продают же ему право войти в зал и посмотреть какой-нибудь фильм. Какой? Качества никто не гарантирует. Корреспондент: Т.е. получается, что этот эксперимент, который вы проводите сейчас в ряде московских кинотеатров, в перспективе позволит дифференцировать все цены на билеты? Как это должно выглядеть в конечном итоге? : Если люди согласятся действовать по предложенным правилам, сочтут это для себя приемлемым, то мы получим следующее. Например, вы, собираясь идти в кино, можете обратиться к электронному ресурсу, где выставлены суммированные зрительские оценки по тому фильму, который вы выбрали для себя. Предположим, вы увидели, что за фильм «Амели» все зрители доплатили максимальную сумму денег. Это значит, что им понравилось. С большой вероятностью вы можете полагать, что и вам может понравиться. Если В эксперименте проверяются три гипотезы: первая — люди согласны следовать предложенным правилам; вторая — они способны оценить качество своего времени и выразить оценку в деньгах; и третья — разные фильмы будут получать разную картину зрительских оценок. Корреспондент: А почему деньги? А почему не такая система, как зачет? Ставить баллы, например. : Это очень хороший вопрос. Социология культурного потребления обычно оперирует устными оценками, анкетами, фокус-группами. Но согласитесь, что масштаб этих устных оценок — индивидуальный, т.е. не ясно, что человек подразумевает, когда выдает свой балл — один, два или три. Не понятно, как эти баллы, проставленные разными людьми, суммировать. Деньги — единственный рыночный способ придать оценкам единый масштаб. Кроме того, деньги побуждают людей к ответственным отношениям. Это очень важно, деньги — сильный знак. Мы же не оцениваем качество обычных товаров на рынках словами. Представьте себе магазин стиральных машин, где нет цен, а есть одни восклицания, и одни качественные суждения. Очень трудно сориентироваться, не понятно, к чьим оценкам прислушиваться, в какой системе предпочтений они вынесены. В результате все издержки выбора, издержки поиска качественного продукта на рынках культуры, издержки неудовлетворенных желаний, разочарований переносятся на зрителей. Основной вывод состоит в том, что если профессиональные участники по Корреспондент: Каковы перспективы? : На следующем этапе эксперимент будет оторван от непосредственных площадок, какими сейчас являются кинотеатры, и перенесен в интернет-пространство, где каждый желающий, каждый участник, независимо от того, в каком кинотеатре, в какое время и какой фильм он посмотрел, сможет современными электронными средствами сигнализировать свою оценку — денежную, конечно, — согласно которой будет произведено начисление или списание на его личном счете, открытом в создаваемой электронной расчетной системе. Полученные таким образом зрительские суждения (а предполагается, что благодаря удобству интернет-коммуникаций, таких участников будет не тысячи, как можно ожидать в кинотеатрах, а десятки и сотни тысяч) будут обладать высокой степенью информативности. Мы будем получать статистически выверенный продукт, который может представлять интерес для всех пользователей, для тех, кто собирается в кино или собирается производить фильмы; для тех, кто собирается их прокатывать. Таким образом, создается совершенно новый информационный продукт, наиболее адекватно отражающей самые важные потребительские, прагматические стороны искусства. Ведь искусство есть средство управления качеством времени, а рынки искусства можно понимать как рынки времени, поэтому на этих рынках потребителю правомерно задать вопрос — какое время мы покупаем? Или за какое время мы платим? Надо сказать, что этот вопрос со всей прямотой сейчас не поставлен. Мы платим за одно время, а в обмен получаем совершенно другое время. И никакие из ныне действующих способов прогнозирования — кассовые сборы первой недели, рейтинги и фестивальные оценки — не страхуют нас от высоких потребительских издержек. Обещания не имеют обыкновения сбываться. Корреспондент: Каким образом это может быть полезно производителям кино? Если мы говорим о кино. Как они могут на это реагировать? : Это замечательный вопрос. В культуре все устроено так, что разные грани тесно взаимосвязаны. Когда все цены одинаковы, это открывает дорогу неблагоприятному отбору, потому что под завесой одинаковых цен недобросовестные производители могут выставлять откровенно плохой товар в привлекательной упаковке. Настоящий мастер, чье творчество подчиняется особому ритму, ритму таланта, не может конкурировать с такими технологичными производителями. А правила рынка не позволяют ему назначить на свой высококачественный товар цену, которая, по его разумению, будет востребована рынком. Странная вещь: ведь многие эстетические рынки — рынки вина, рынки роскоши — научились сигнализировать ценой о качестве. И это никого не удивляет. А почему же такого решения не найдено для рынков кино, книг, видеопродукции, музыкальной продукции. Тем самым, колоссальные издержки выбора и поиска отнесены на зрителей. И единственное, почему эти издержки безропотно принимаются, — потому что их никто не научился измерять, потому что они выведены за скобки ценового механизма. Все привыкли, потому в массе и не ропщут. Корреспондент: Когда, на ваш взгляд, например, российский рынок развлечений или рынок времени, как вы его назвали… : Верно. Это рынок развлечений, рынок времени, рынок роскоши и это — рынки системы искусства. В целом это называется «творческие индустрии». Корреспондент: Когда, на ваш взгляд, будет применена эта экономическая модель к отечественному рынку? Подобного рода модель уже существует : По моим данным, идея прецедентов не имеет. Вчера я вернулся из Будапешта с Продуктивной была и встреча с другим нобелевским лауреатом Верноном Смитом, получившим награду в 2002 году за работы как раз в области экспериментальной экономики — это близко к нашему эксперименту в кинотеатрах. Смит экспрессивен, отчаянно жестикулирует и озаряет все вокруг своей внутренней энергией. Молодежная майка, эзотерическая бляха на груди и конский хвост усиливают эффект. Так что обкатку в академической среде можно считать успешной. Моментального опровержения и крупных поправок — я с интересом этого ждал — ни от кого не последовало, хотя от корифеев в области регулирования рынков можно было ждать нетривиальных замечаний. Вернемся к вашему вопросу о том, когда это будет работать на деле. Это зависит от людей. Предлагаемая система никого ни к чему не принуждает. Это вариант решения очень древней и очень важной проблемы — рефлексии эстетического качества, решения, которое может вывести культуру на новые витки развития. Как отреагируют на это люди? Что для них важнее — смотреть один хороший фильм из Если в Корреспондент: Поясните ваши намерения относительно интернета, относительно того, что в перспективе это получит развитие не в кинотеатрах, а в сети. Там тоже подразумевается финансовая схема? : Именно. Кинотеатры — это всего лишь удобная стартовая площадка. Речь же идет о крупном изменении правил работы на целом ряде рынков, и не только кино. На очереди театр, исполнительские искусства, рынок литературы, Это кардинальное изменение отношений, которые уже, по сути, перестают быть экономическими и приобретают некий этический оттенок, что, вообще говоря, очень характерно для межличностных культурных коммуникаций. Полно примеров, наглядно показывающих стремление зрителя благодарить. Например, аплодисменты в зале. С небольшой натяжкой в этом же ключе можно трактовать и чаевые официантам. Меценатская деятельность попадает в логику взаимности, логику дара. Но во всех перечисленных случаях речь идет о персональных коммуникациях, т.е. лицом к лицу. Я же полагаю, что механизм, который сейчас апробируется в эксперименте «Синема», позволит эту взаимность выразить даже в безличностном порядке, неперсонифицированном. Корреспондент: Понятно. А теперь относительно практики. Сейчас у вас проводится эксперимент. Вы имеете : В чем? Корреспондент: Ресурсы вы : В настоящий момент, да и в будущем планируется бюджет эксперимента финансировать из собственных средств фонда. То, на что вы обратили внимание — сальдо по расчетам с участниками эксперимента — это наименее затратная часть бюджета. На сегодняшний день мы Корреспондент: А где вероятность того, что человек просто не возьмет всю эту сумму и не уйдет? : А это и есть один из вопросов, на который эксперимент дает ответ. Сегодня мы можем сказать, что число тех, кто забирает деньги просто потому, что нужны деньги, не более, чем каждый пятый, т. е. не более 20%. По хорошим, высоко оцененным фильмам, процент гораздо ниже. Значит люди, попав в доверительную атмосферу, в атмосферу художественного взаимодействия, склоны проявлять себя благороднее, искреннее, чем о них принято судить. Корреспондент: У меня возникает такое ощущение, что это относится к тем людям, которые свое свободное время готовы покупать, т. е. они очень часто посещают кинотеатры или часто приобретают кассеты. Если говорить о перспективе, это подразумевает, что приходя в кинотеатр, я получаю два : Можете свое сообщение посылать Корреспондент: Но это подразумевает некоторый ответ. Т.е. годится для людей, которые активны. : Я бы так не стал говорить. Скорее для людей, для которых высока ценность свободного времени. Если человек ходит в театр три раза год, он не заинтересован в том, чтобы этот шанс пропал даром. Со мной так бывает. Корреспондент: Как вы лично выбираете, на какой фильм или спектакль пойти? Вы : Барьеры входа в эти рынки, если вы Корреспондент: Я уже начал понимать. : Мы уже 25 минут говорим. Корреспондент: Конечно. Я думаю, что мы сделаем в перспективе, будем следить за этим экспериментом. : Мы тоже. Корреспондент: У меня рука уже устала. У нас стойки все пропали на конференции. Приходите на конференцию, стойку ставите, а заканчиваешь, приходишь — микрофон лежит, стойку унесли. И поэтому у нас не осталось стоек. Но это не важно. Вот в чем дело. Вы очень хорошие примеры приводили с грибами и со стиральными машинками. Вы могли бы рассказать совсем просто об эксперименте для человека, который это услышит? Как это выглядит, когда человек приходит в кино? Как ему сказать об этом эксперименте? Что он услышит? У вас есть какая-нибудь программка? : Мы выдаем ему буклет. Корреспондент: Это большой текст? : Большой, но он детализирован в нескольких уровнях. Т. е. можно понять слоган, можно углубиться дальше, можно прочитать еще глубже. Самое главное, что я хотел бы сказать зрителям: погружаясь в искусство, нужно обратить внимание на то, что продуктом или следствием этого контакта должно быть ваше хорошо проведенное время. Это — главный признак, главная отличительная черта, главная продукция искусства. Все остальное: пакеты с Интервью о компьютерах в школе Корреспондент: У меня есть еще один вопрос. Вы можете отказать, но мы делаем еще одну программу, это будет интересно, вы же еще и преподаватель. Сейчас я вам изложу, в чем дело. Сейчас в некоторых московских школах разрешили делать домашнее задание на компьютерах. Но есть и противники, очень жесткие, того что … Рассказывать дальше? : Да. Корреспондент: Одни считают, что, : Много. Знаете, в прошлом разговоре я выступал с позиций знания. Здесь же я могу рассуждать о Корреспондент: Это не относится к теме, о которой мы говорим. Раз такая возможность есть… вы же, кроме всего, преподаватель. Ваше личное мнение. Вы бы хотели, чтобы вы в детстве, когда учились, делали задание на компьютере? Вам было бы это приятно или нет? : Первое, это как поставлен вопрос. Можно ли выскочить за пределы магистрали технологического развития и сказать, что писать шариковой ручкой плохо — давайте писать на бересте? Компьютер — это данность, неотвратимость. Значит, не надо и ставить вопрос Разовьется ли у людей почерк? Не разовьется. Как утверждают психологи, мелкая моторика, очень тесно связанная с формированием головного мозга и умственным развитием, нарабатывается детьми в первые годы жизни. Что полезнее — чтобы ошибки проверял учитель, или чтобы ты их сам редактировал на компьютере? Гуманистический ответ очевиден. Лучше, когда тебя проверяет компьютер, потому что моральные издержки этой проверки ниже, соответственно процесс проверки может быть проведен многократно и в режиме самоуправления. Ведь для успеха воспитания или обучения важны не сами оценки, а мотивация интереса, т.е. то самое качественное время, о котором я все время талдычу. Здесь важно, чтобы им было интересно и отчасти приятно, а не то, чтобы дядька с плеткой их очередной раз изобличил и поставил на место. Минусы компьютерного обучения, конечно, есть. Они в том, что люди становятся аутичными, хуже коммуницируют. А то, что больше списывают — так списывать могли и авторучкой. Другое дело, что динамика привыкания к компьютеру или полезные дозы общения с компьютером еще четко не установлены. Сейчас издается несколько книг, в которых эти процессы отражены. В частности, на выходе очень полезные и, на мой взгляд, просто блестящие книги «Современный ребенок. Пути взаимопонимания» и «Игра», где очень ясно показано, до каких пределов компьютер благо, а в каких вреден. Но как мы понимаем, путь к излишеству открыт для каждого, и блокировать его в системе школьного образования — себе дороже. Поэтому, наверно, в целом компьютерное обучение — это благо. Это готовит ребят к тому миру, который грядет. Бессмысленно их готовить к тому миру, который уходит в прошлое. Корреспондент: А у вас хороший почерк? : У меня терпимый. Но я уже давно ничего не писал, кроме своей фамилии. Корреспондент: Спасибо большое. : На каких волнах, вы вещаете?.. Татьяна: Это Радио России, программа «Горячий бутерброд». Идет в утренние часы. : У меня встречный вопрос. Мы говорили с вами, можно сказать, по службе, а как человеку Вам стало ясней? Корреспондент: Я понял… Я весь день ждал нашей встречи.
|
Комментарии:к данной статье нет комментариев |
