Пью-пью, а мне все хуже и хуже…
К истории проблемы adverse selection (ухудшающий отбор/обратная селекция/неблагоприятный выбор)
В молдавской бытовой речи есть слово «сатин». Так называют любое вино, которое побывало там, где его могут разбавить или подменить. С этой точки зрения таковым заведомо не может быть вино, которое хозяин сделал сам для себя, то есть исключенное из товарных сделок…
Adverse selection — ключевое понятие в информационной экономике. Понятием тенденции ухудшающего отбора мировая экономическая мысль обязана американскому экономисту, лауреату Нобелевской премии по экономике (2001 год) Джорджу Акерлофу.
Рынок «лимонов», наиболее знаменитая статья Акерлофа, – одна из ранних его работ. Он написал ее сразу же после начала работы в Беркли, однако попытки ее публикации несколько раз наталкивались на сопротивление редакторов, которые заявляли молодому экономисту, что рассматриваемые в его статье проблемы слишком тривиальны, чтобы заслужить публикацию в серьезном академическом журнале. Когда, наконец, эта статья была опубликована в 1970 году, то вызвала сенсацию в экономической науке.
В США «лимонами» называют подержанные автомобили, которые продаются дешевле новых. Эти автомобили изношены («выжаты»), но по их внешнему виду трудно определить степень износа. На этом частном примере Акерлоф рассмотрел проблему асимметричности информации – весьма частую на современных рынках ситуацию, когда продавец осведомлен о качестве товара лучше покупателя. Акерлоф показывает, что в условиях неполной информации потребители, скорее всего, купят не лучший товар. "Если вы покупаете подержанный автомобиль, вы задумываетесь о причинах, заставивших владельца выставить машину на продажу. Но если вы продаете подержанный автомобиль, вы понимаете, что не сможете получить за него достойную цену", – объясняет Акерлоф. Если покупатель не может отличить плохой (сильно изношенный) поддержанный автомобиль от хорошего, а продавец будет их одинаково расхваливать, то путем довольно элементарных логических рассуждений нетрудно придти к выводу, что на рынке «лимонов» будет действовать отрицательный отсев (ухудшающий отбор): хорошие машины останутся в руках покупателей, а плохие вновь вернутся на рынок для перепродажи. В конце концов, если не принять нужных мер, рынок будет разрушен – на нем останутся только плохие машины. Иными словами, в результате асимметрии информации желающие приобрести авто на этом рынке оказываются перед риском неблагоприятного выбора (ухудшающего отбора), то есть выбора худшего варианта. Хотя в статье Акерлофа рынок «лимонов» рассматривался на абстрактном уровне, позже эмпирические исследования полностью подтвердили его выводы.
Конечно, рынок подержанных автомобилей – не единственный и не самый актуальный пример проявления открытого Акерлофом эффекта асимметричности информации. Вспоминая свой опыт работы в Индии, сам Акерлоф писал об обратной селекции (ухудшающем отборе) на кредитных рынках в Индии 1960-х, где сельские ростовщики устанавливали ставку процента вдвое выше принятой в больших городах. Дело в том, что эти ростовщики избавлены от конкуренции: посредники, которые могли бы брать кредит в городе и кредитовать жителей деревни, не имеют сведений о платежеспособности заемщиков, а потому рискуют привлечь неплатежеспособных заемщиков и разориться. Другой пример рынка «лимонов» – рынок ценных бумаг: лишь организаторы выпуска акций владеют подлинной информацией об их надежности, покупатели же вынуждены верить продавцам на слово. (Акционерная «горячка» первой половины 1990-х в постсоветской России блестяще подтвердила выводы Акерлофа о деградации рынка «лимонов»). Риск неблагоприятного выбора (ухудшающего отбора) актуален и для банков. В массе претендентов на получение кредита в банке «некачественные» клиенты вытесняют лучших. Если банк, не имеет доступа к информации об истинной кредитоспособности заемщика, то все кредиты он выдает по более высоким ставкам. Информационной асимметрией Акерлоф объяснил и недавний взлет, а затем падение цен акций технологических компаний. Знания об истинной стоимости ИТ-компаний, о перспективах получения ими большой прибыли в будущем были у инсайдеров рынка. Но не у рядовых инвесторов, которыми все фирмы этого нового и малоизвестного сектора в целом «косились под одну гребенку». В результате такого «усреднения» фирмы с низкой доходностью оказались переоценены, а с высокой — недооценены. Конечно же, эмитировать новые и новые пакеты акций, поглощая деньги инвесторов, выгодно было именно первой группе — некачественным компаниям.
Некоторые экономисты неоклассического направления рассматривают неустранненую асимметрию информации, как провал рынка, требующий государственного регулирования. Однако сам Акерлоф полагает, что государственное вмешательство вовсе не обязательно. Вместо этого нужно развивать институты гарантии и заботиться о репутации (например, при помощи брэндов, страхования, фирменных магазинов, фрэнчайзинга и защиты контрактов). Так, в разбираемом самим Акерлофом примере с подержанными автомобилями, покупатели могут потребовать документы по обслуживанию автомобиля в процессе его эксплуатации предыдущим владельцем, либо взять машину на консультацию к опытному автомеханику, либо приобретать машины через продавцов, пользующихся хорошей репутацией.
«Рынок лимонов» — это уже настолько не жаргон, что «lemon law» — это закон, согласно которому продавец автомобиля обязуется бесплатно отремонтировать, заменить или вернуть деньги за автомобиль, в котором выявились недостатки. Более того, этот термин прочно вошел в лексику американских экономистов-теоретиков и в настоящее время относится не только к подержанным автомобилям. Поэтому более соответствует содержанию подзаголовок статьи Дж. Акерлофа, написанной в далеком 1970 г.: «Неопределенность качества и рыночный механизм».
Дж. Акерлоф впервые произвел анализ рынков, на которых высокую роль играет информация, и показал, что асимметричная информация либо приводит рынок к стопору, либо заставляет производить все менее качественные продукты. Однако государству, считал он, нечего делать там, где возникают проблемы асимметричности информации. Существует лишь два способа решения — гарантии и репутация. И, кроме того, существуют «многочисленные институты... задача которых — противодействовать неопределенности качества», то есть сигнализировать при обнаружении таковой.
Тема сигнализирования о качестве прямым образом связана с проблемой ухудшающего отбора. Понятно, что рынок заинтересован в устранении информационной асимметрии. Выдача продавцом гарантии на свой товар, брэнды, франчайзинг — все это попытки избавиться от подобной асимметрии. Исследования того, как участники рынка могут «сигнализировать» о качестве своего продукта показывают, например, как образование используется в качестве сигнала о производительности работника. Как щедрые скидки сигнализируют о силе продавца на рынке, как финансирование за счет долговых обязательств (а не эмиссии акций) сигнализирует о прибыльности компании и т. д. Существует ответ на вопрос, почему компании предпочитают выплачивать дивиденды. (Ведь с точки зрения налогов для акционеров это менее выгодно, чем выигрыш за счет роста цены акций в результате реинвестирования прибыли в развитие компании). Просто выплата дивидендов воспринимается как сигнал о прибыльности компании.
В модели рынка с совершенной конкуренцией предполагается, что покупатели обладают совершенным знанием, что они способны в точности описать различия в качестве, например, разных моделей электрических чайников. И в ценах должны автоматически отображаться эти различия. Но у большинства покупателей такой информации нет, и поэтому продавцы предпринимают дополнительные меры, предлагая, например, гарантии на более длительный срок как свидетельство более высокого качества.
Возникает вопрос — каким образом информированные участники рынка могли бы передавать эту информацию так, чтобы избежать ситуации обратной селекции (ухудшающего отбора). Для этого нужны особые участники рынка, которые бы действовали (и соответственно, несли затраты) по информированию других участников рынка об их возможностях и о ценности и качестве их продуктов и услуг.
Критики работы Дж. Акерлофа отмечают, что исследования по информационной экономике почти не опираются на эмпирические материалы. Но в данном случае продолжается принципиальная традиция научной мысли — объяснять нужно общеизвестные факты, не подлежащие сомнению. Наибольшим количеством «необъясненных очевидностей» на сегодня обладают рынки культуры. Потому для рынков творческих индустрий вопрос об adverse selection остается в своей базовой формулировке: «А существует ли ухудшающий отбор в культуре?»